Русские деньги на царском слове держались

Двадцать восьмое декабря 1768 года (8 января 1769 года по новому стилю) было последним днём, когда россияне рассчитывались за свои покупки звонкой монетой. На следующий день Екатерина II своим указом возвестила о введении в обращение бумажных денег — ассигнаций.

Надо сказать, что российские финансы пребывали тогда в плачевном состоянии. В ходу были медные деньги, поскольку серебра и золота катастрофически не хватало. Обнищание казны в царствование Елизаветы Петровны дошло до того, что петербургские модные лавки отказывались отпускать в кредит товары для императорского двора.

И вдруг, словно по волшебству, деньги в казну потекли рекой. Печатный станок работал без остановок. За 27 последующих лет Екатерина II выпустила ассигнаций на 157 миллионов 700 тысяч рублей. Этого хватило на всё — первую и вторую турецкую войны, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, пышное строительство в Петербурге и других российских городах.

При этом любопытно, что неконтролируемый выпуск бумажных денег не привёл Россию к банкротству государственных финансов, — в отличие он многих западноевропейских стран, где проводились подобные финансовые опыты. Причины этого непонятного для европейских экономистов явления крылись в нашей русской уникальности. Это был как раз тот случай, когда «умом Россию не понять, аршином общим не измерить».
Во-первых, русское правительство могло выпускать ассигнации под залог земли — ресурса, как вы понимаете, в нашей стране поистине неисчерпаемого. А на вторую причину крепости русской денежной системы в свое время указал наш доморощенный экономист Иван Посошков^*, современник Петра I:

Другими словами, если на нашей русской деньге — хоть на медной копейке, хоть на простой бумажке — царь написал «рубль», то она рублём и является. И никакой тебе инфляции. Во всяком случае, в те благословенные времена дело обстояло именно так. До поры до времени, конечно.