Национал-дарвинизм #1

Объясняя свою провластную, в отношение украинского вопроса, позицию, Константин Крылов, безусловно очень убедителен, и не без претензии на оригинальность. Способность Константина Крылова подавать свои тезисы в такой форме, что — раз, и читатель думает «ой, а ведь действительно, а я-то и не подумал», иначе говоря в форме некоторого озаряющего «чертоги разума» постулата, задействована тут в полной мере. В своих «6 вопросах об Украине», он выстраивает безупречную с виду конструкцию, как будто опровергая факты, раскрывая их как будто содержание — «а вот и не правда, всё не так». Коснёмся некоторых «ответов» Константина.
Так Крылов выдвигает вперёд «замечательную» идею о «конкуренции за человеческий ресурс»:

Даже если считать русских и украинцев разными народами, они достаточно близки, чтобы ассимиляция украинца в русского или русского в украинца оставалась бы не особенно затратным мероприятием, занимающим не так уж много времени. То есть оба проекта конкурируют за один и тот же человеческий ресурс. И сейчас в интересах украинцев максимально взвинтить ставки своего проекта – что они и делают. К этой конкуренции можно относиться как угодно. Но она есть, это объективный факт, не принимать во внимание который по меньшей мере глупо. Как и то, что хороших отношений между конкурентами не бывает^[1]…

Это очень логичная, даже красивая идея. И она хорошо объясняет почему Константин Крылов занял такую позицию, какую занял. И конечно Путин тут не причём, Позиция Крылова просто на стороне своего «человеческого ресурса», он просто за то, чтоб «неопределившийся в своей принадлежности ресурс» стал «русским ресурсом», потому что русским это выгодно в политическом, геополитическом и всяком прочем плане. И он, Константин, «взвинчивает ставки» поддерживает «русскую весну». Замечательно! Виртуозно! Подход какой-то экономический, что ли… И ещё это подход с позиции «теории Дарвина». Так это и звучит —выживает сильнейший, способный отнять у конкурента место и ресурсы. Заметим, что ресурсы тут люди, и, так получается из слов Константина Крылова, — они пока(!) и ни русские, и ни украинцы, они пока не имеют национальности, эту национальность им определит тот, кто выиграет битву-конкурентов. Во как! Непонятно одно, как национализм может согласовываться с тем, что есть люди-ресурсы, не имеющие пока (до их приобретения) никакой национальности???

И ещё одна маленькая ремарка. Историю и весь сложный спектор взаимоотношения народов никак нельзя объяснить и тем более контролировать с помощью правил аля-экономическое развитие. Я тут не говорю, о Боге и предопределение, и о всякой метафизики, так как понимаю — Константин в принципе не оперирует такими категориями. Это невозможно хотя бы потому, что экономические модели и схемы работают, каждая, только в свой исторический момент, приходит другой момент и требуется иная модель, в основе которой другие законы. А взаимоотношения народов и наций постоянные, они включают в себя разные исторические моменты, а никак не наоборот. Так что красивая идея о «конкуренции за человеческий ресурс» на самом деле не токмо — какая-то механическая, бездуховная, но и антиисторическая, я бы даже сказала антинаучная. Хотя, повторюсь, — интересная и оригинальная. И тут очень важно понимать всем оригинальность и красивость необязательно истинность, даже наоборот, часто это всего лишь красивый фантик, скрывающий в себе отраву или пустоту.
Далее, Константин пишет:

Украинские националисты создали из этого великолепный героический миф о бесстрашных борцах с комиссарами…Так вот, в случае поражения Русской Весны будет то же самое. То есть у русских возникнет свой героический миф, имеющий опору в исторической реальности. Как у украинцев, только лучше. Потому что мрачные селюки, боевые подвиги которых сводились в основном к убийствам своих же деревенских соседей – это не такие уж симпатичные люди. Просто других героев не было, пришлось любить этих. Зато у русских сейчас ситуация иная. Захваченные буквально голыми руками города, гоняемые танки, реконструктор Стрелков и Бабай, подбивающий вертолёт – это, скажем так, красиво. И даже если всё это будет слито, расхищено, предано и продано – оно уже ЕСТЬ, и обратно никуда не денется^[2]…

И опять, вроде верно, герои нужны, кто бы спорил. Тот же Александр Гельевич Дугин замечательно говорит:

Каждое новое Государство чтобы выстоять, выдерживает экзамен на состоятельность. Чаще всего с оружием в руках. Если нет, тем лучше, но история, как правило, требует жертв. Смерть героя, честно говоря, скорее вдохновляет. Он встал за наше Дело и смертью вдохнул в него жизнь. Он наступил своей смертью на смерть. И его смерть одновременно скорбь и праздник. Мы твердо знаем: на его место встанет другой. Встану я. Встанешь ты. А падем мы, встанут наши дети, братья. Или те русские люди, с которыми мы вообще не знакомы. И павший призовет десять живых^[3]…

Так что вроде да, тут Константин прав. Но позвольте, один момент приходит в голову — разве у русских националистов ещё нет своих героев «имеющих опору в исторической реальности»? Разве русские только вчера родились? Разве у нас нет истории? А может мы вообще всё ещё не русские, а «человеческих ресурс»? И разве нет единого «героического корпуса» у нас с украинцами? А как же, хотя бы Киевская Русь? Неужели Константин её «отменяет», как «историческую реальность»? А ведь выходит да, отменяет! Отменяет, когда заявляет хотя бы следующее:

само выражение «братский народ» является советской пропагандистской манипуляцией, нужной для оболванивания русского народа…Потому что бытовая культура и здравый смысл других народов – включая украинскую – указывали на то, что у народов братьев нет (хотя бы потому, что у народов нет родителей, всякий народ «сам себе отец»). А «родственность» народов – то есть общность происхождения, близость языка и культуры и т.п. – абсолютно никаких взаимных обязательств на них не налагает^[4]…

И тут тоже на некоторое «да», Константину можно возразить капитальным «нет». «Да» заключается в том, что советская пропаганда действительно долгое время использовала тег «братский народ» для «манипуляции и оболванивания русских». Но предварительно она это понятие крайне извратила, как извращает его теперь сам Константин. Во первых, он опять несколько мухлюет с этнографией. Потому как даже с научной точки зрения (опять же не говоря о мифологии и религии) у народа (любого!) «родители» есть. А следовательно есть и «братья и сёстры». Это братство, помимо «корней-родителей» как правило укреплено долгой (пусть даже сложной) единой историей, культурой и так далее… Константин опять рассматривает проблему крайне узко, конкретный исторический момент он пытается выдать, как всю историю, прошлую и будущую. Опять же это дарвинизм, потому как Дарвин это не только «обезьяна из человека» и «выживает сильнейший», а Дарвин это абсолютное не понимание, что «сила» с помощью которой «выживают» каждый раз проявляется и работает по разному, её невозможно обозначить только — клыками или способностью к маскировки, иначе говоря только материально, всё куда сложнее.

Впрочем, читать Константина Крылова и его «6 вопросов» и впрямь очень интересно, если, конечно, понимать, что перед тобой новое и диковинное искусственно фантазийное направление — национал-дарвинизм.