Белые поэты и «царская тема»

Девятнадцатого мая день рождения святого Русского Царя Николая Александровича. В Российской Империи, дни рождения Царственных особ являлись праздничными днями, и назывались они — Царские дни…
В этот Царский день, я хотел бы начать разговор об удивительном явлении в Русской культуре — о поэзии поэтов-белогвардейцев.
Сам я «заболел» этой темой относительно недавно, а раньше относился к Белому движению неоднозначно… Несколько лет назад я издавал CD-альбом-сборник «Боже, Царя верни!». И не стал включать в него песни моего друга Валерия Егорова на стихи Марины Цветаевой, посвященные Белой гвардии. Тогда я был склонен думать, что белогвардейцы были «февралистами», что воевали они не за Царя, а за «демократию» и «республику». Да и в их рядах были военачальники, непосредственно причастные к мятежу…
А сейчас я так не считаю. По мере сил, я на все происходящее стараюсь смотреть с позиций христианских. Вспоминая Евангельские события, конечно, мы понимаем разницу в поведении Иуды и Симона Петра.
Петр отрекся трижды от Спасителя, но горячим и искренним покаянием искупил свой грех, в отличие от Иуды. Покаяние Белой гвардии было не на словах, не на бумаге, а на деле. Если кто из них и ошибался — ошибки их омыты кровью. И если бы не было этой прекрасной, трагичной, величественной и страшной страницы в нашей истории — попытки лучших, самых искренних, честных и безкорыстных сынов нашей Родины, сокрушить красное ленинское чудовище — кто знает, как бы это сказалось на дальнейшей судьбе России, продлил бы Господь дни нашей страны?
Многое, очень многое открывается потомкам не только в архивных документах, но и в стихах, песнях, преданиях, мифах. Поэзия, это удивительный эликсир, настоянный на выдержанных, переплавленных временем слезах, страданиях, несбывшихся надеждах.
В нашем русском культурном наследии до сих пор зияет огромное «белое пятно» — большой, неизученный, неисследованный, нечитанный нашим народом, пласт Белой поэзии. Сегодня, в день рождения Св. царя Николая, я хотел бы познакомить вас с несколькими стихотворениями двух моих самых любимых Белых поэтов — Арсения Несмелова и Марианны Колосовой.
В этих прекрасных стихах красной нитью проходит именно тема покаяния, горького сожаления о том, что не уберегли своего батюшку Царя.

Настоящие имя и фамилия — Арсений Иванович Митропольский. Поэт родился 20 июня 1889 г. в Москве.
Учился в 2-м Московском кадетском корпусе, в Нижегородском Аракчеевском кадетском корпусе.
Первые стихи Митропольского начали печататься в 1912 г.
В Первую Мировую воевал на Австрийском фронте.
В ноябре 1917 г. принимал участие в Московском восстании юнкеров. Затем — отъезд из Москвы. Урал, Курган, Омск, где он вступает в ряды Добровольческой Армиии А.В. Колчака. Участник Великого Сибирского Ледяного похода. Отступая, Белогвардейцы отходят к Владивостоку. Оттуда Несмелов в 1924 г. попадает в Харбин. Здесь он пишет множество стихов, рассказов, статей, занимался и редакторской работой. Был активным членом Русской Фашистской партии, соподвижником К. Родзаевского. С 1941 по 1945 г. был сотрудником Японской Военной миссии — читал курсантам предмет «Литературно-художественная агитация. После оккупации Харбина войсками РККА, был арестован. Умер 6 декабря в пересыльной тюрьме, предположительно от инсульта.
Хочу привести вам строки из рассказа поэта, в которых выражено отношение белогвардейцев, и самого Несмелова, к монархии и Царю…

Конечно, все мы были монархистами. Какие-то эсдеки, эсеры, кадеты — тьфу — даже произносить эти слова противно. Мы шли за Царя, хотя и не говорили об этом, как шли за царя и все наши начальники…

В этот день встревоженный сановник
К телефону часто подходил,
В этот день испуганно, неровно
Телефон к сановнику звонил.

В этот день, в его мятежном шуме,
Было много гнева и тоски,
В этот день маршировали к Думе
Первые восставшие полки!

В этот день машины броневые
Поползли по улицам пустым,
В этот день… одни городовые
С чердаков вступились за режим!

В этот день страна себя ломала,
Не взглянув на то, что впереди,
В этот день царица прижимала
Руки к холодеющей груди.

В этот день в посольствах шифровали
Первой сводки беглые кроки,
В этот день отменно ликовали
Явные и тайные враги.

В этот день… Довольно, Бога ради!
Знаем, знаем — надломилась ось:
В этот день в отпавшем Петрограде
Мощного героя не нашлось.

Этот день возник, кроваво вспенен,
Этим днем начался русский гон, —
В этот день садился где-то Ленин
В свой запломбированный вагон.

Вопрошает совесть, как священник,
Обличает Мученика тень…
Неужели, Боже, нет прощенья
Нам за этот сумасшедший день!

Мы теперь панихиды правим,
С пышной щедростью ладан жжем,
Рядом с образом лики ставим,
На поминки Царя идем.

Бережем мы к убийцам злобу,
Чтобы собственный грех загас,
Но заслали Царя в трущобу
Не при всех ли, увы, при нас?

Сколько было убийц? Двенадцать,
Восемнадцать иль тридцать пять?
Как же это могло так статься —
Государя не отстоять?

Только горсточка этот ворог,
Как пыльцу бы его смело:
Верноподданными — сто сорок
Миллионов себя звало.

Много лжи в нашем плаче позднем,
Лицемернейшей болтовни,
Не за всех ли отраву возлил
Некий яд, отравлявший дни.

И один ли, одно ли имя —
Жертва страшных нетопырей?
Нет, давно мы ночами злыми
Убивали своих Царей.

И над всеми легло проклятье,
Всем нам давит тревога грудь:
Замыкаешь ли, дом Ипатьев,
Некий давний кровавый путь!

И второй прекрасный поэт, с «царским» творчеством которого я хотел познакомить вас, это Марианна Колосова.
Еще при жизни, её по праву называли «бардом Белой Армии».
Настоящее имя поэта — Римма Владимировна Виноградова. Родилась она 26 мая 1903 г., на Алтае, была из древнего рода кубанских казаков. Отец ее, священник, после революции был замучен большевиками.
Последующая череда кровавых событий втягивают в смертельную круговерть и Римму, и ее родных и близких. Ее жених, белый офицер, был расстрелян «красными» на ее глазах.
В 1920 г. с остатками отступающей Белой Армии Виноградова оказалась в Западном Китае — Джунгарии. Затем перебралась в Харбин. Здесь, в 1928 году был издан сборник ее стихов «Армия песен», на обложке которого впервые появился псевдоним — Марианна Колосова. Современники называли Колосову «харбинской Мариной Цветаевой».
В годы 2-й Мировой войны Марианна, находясь под впечатлением мужества и героизма соотечественников, приняла советское гражданство. Но в 1946 г. публично отказалась от него.
В 1949 г., вместе с мужем, Александром Покровским, из коммунистического Китая Марианна едет на Филиппины, затем в Бразилию.
Умерла Марианна Колосова 6 октября 1964 г.
На её могиле на кресте, начертано: «Марианна Колосова, русская национальная поэтесса».

Видно, ты уснула, жалость человечья?!
Почему молчишь ты, не пойму никак.
Знаю, не была ты в эти дни в Трехречье.
Там была жестокость — твой извечный враг.

Ах, беды не чаял беззащитный хутор…
Люди, не молчите — камни закричат!
Там из пулемета расстреляли утром
Милых, круглолицых, бойких казачат…

У Престола Бога, чье подножье свято,
Праведникам — милость, грешникам — гроза,
С жалобой безмолвной встанут казачата…
И Господь заглянет в детские глаза.

Скажет самый младший: «Нас из пулемета
Расстреляли нынче утром на заре».
И всплеснет руками горестными кто-то
На высокой белой облачной горе.

Выйдет бледный мальчик и тихонько спросит:
«Братья-казачата, кто обидел вас?»
Человечья жалость прозвенит в вопросе,
Светом заструится из тоскливых глаз.

Подойдут поближе, в очи ему взглянут —
И узнают сразу. Как же не узнать?!
«Был казачьих войск ты светлым Атаманом
В дни, когда в детей нельзя было стрелять».

И заплачут горько-горько казачата
У Престола Бога, чье подножье свято.
Господи, Ты видишь, вместе с нами плачет
Мученик-Царевич, Атаман Казачий!

(1929)

Вышел французский король Людовик
Навстречу Николаю — Русскому Царю.
«Брата моего встречу с любовью
И двери ему сам отворю».

Ласковы апостола Петра очи,
Ключи от рая у пояса звенят.
Русский Царь из черной ночи
Входит в пресветлый райский сад.

Лицо — северного снега бледнее,
Глаза — великой тоской горят…
И даже Петр-апостол, робея,
Отшатнулся от скорбных глаз Царя.

А король Людовик смело подходит,
Будто знакомый, будто старый друг.
И приветствует царственного брата при входе
Целованием крестных мук…

Одному в сердце вонзились пули.
У другого на плахе скатилась голова.
Только в глаза друг другу взглянули
И поняли все… Зачем слова?

(1930)

Зарыдали, запели печальные трубы
Над последним прощальным обрядом…
И шептали тревожно дрожащие губы:
«Он ушел к Государю с докладом»…

Гробовая покрышка приподнята выше.
Провожают соратники — брата.
И в сердцах раздается печальное «Тише!
Сохраним о нем память мы свято!»

Ослепительным блеском на лезвии шашки
Уходящее солнце сверкает.
Седовласый боец, генерал без фуражки
Генерала на смотр провожает…

И когда зарыдали печальные трубы,
Когда колокол мерно ударил,
Прошептали опять чьи-то скорбные губы:
«Он ушел к своему Государю»…

Боевой генерал перед светлые очи
На смотру Высочайшем предстанет,
Скажет: «В тихие дни я и в бурные ночи
Был в Твоем Государевом стане!

Я любил свою Родину, Русь дорогую,
Был я верен Тебе в эти годы!
И не продал я шашку свою боевую,
Свою Русскую совесть не продал!»

Зарыдали, запели печальные трубы,
Когда колокол мерно ударил…
В третий раз прошептали дрожащие губы:
«Он ушел к своему Государю»…

Я перечитываю эти прекрасные строки, и вспоминаю слова о том, что настоящий поэт — всегда пророк. Посудите сами — в стихах обоих поэтов Царь Николай однозначно, несомненно описывается святым, мучеником, равно как и Царевич Алексей. Задолго, за десятилетия, до канонизации Царственных Мучеников РПЦЗ. И это, конечно, повод для нас — не оставлять в небрежении это драгоценное наследие — Белую поэзию.