Юрий Горский о Вячеславе Мальцеве, как о разрыве политического шаблона

Популярный саратовский блогер и политик Вячеслав Мальцев в некотором роде является парадоксом на полит.сцене РФ. Баллотируясь от утрированно-либерального, даже карикатурного в своей либеральности «ПАРНАСа», сам Мальцев и визуально, и биографически скорее «антиПАРНАС». Так или иначе, на сегодняшний день разнообразные протестные политические силы — и либералы, и националисты — склонны прицепиться к «народному избраннику» Вячеславу Мальцеву, как вагончики к локомотиву, то есть, кажется, нарушен привычный ход вещей — не партии толкают его, а он партии. Не он заявляет «идеологию», а «идеологии» стремятся быть им озвученными. О политфеномене — Вячеслава Мальцева и политической сцене РФ в целом — рассказывает главный редактор сайта «АртПолитИнфо» Юрий Горский в своём интервью Татьяне Василенко.

Татьяна Василенко:

Многие сторонники Вячеслава Мальцева, в том числе, и Вы лично говорите о нём, как о некоем «новом феномене» в российской политике. В чём именно по-Вашему заключается эта новизна?

Юрий Горский:

Я не знаю, что вкладывают в это определение сторонники Мальцева и чем для каждого из них он феноменален. Поскольку быть сторонником кого-либо в наше время, когда тебе малообразованные представители спецслужб могут за это накинуть на голову «пакет Яровой», точно не моя линия поведения. Я привык отвечать за слова и поступки собственного содержания, а не за чужие, которые, может быть, весьма и верны по своей сути. Поэтому сторонником Мальцева (и вообще, какого-либо другого политика) я себя не считаю, так как я не нуждаюсь в общем мнении новообразованных групп по поддержке кого-либо. Мне достаточного того, чем я владею сам по себе, то есть то, что у меня есть. Например, я имею личное суждение о самом Вячеславе Мальцеве, о котором, действительно, нужно сегодня говорить, как о феномене российской политики, чья новизна заключается, пожалуй, в том, что он умело разрывает политические шаблоны ни только своей манерой общения со зрителями в программе «Плохие новости», а теперь с электоратом в избирательной кампании, но и умением слышать, когда ему говорят. А это в наши дни вещь удивительная. Ибо какофония различных мнений превышает число ушей, способных их услышать…

Татьяна Василенко:

Как Вы считаете, появления такого феномена, как В. Мальцев является только реакцией на сложившееся положение вещей в РФ? «Мальцева» вытолкнула на поверхность ситуация или, напротив, он создаёт «ситуацию»? Иными словами, Мальцев — реакция или потенциальная причина событий?

Юрий Горский:

Это — то и другое. То есть синергия личной воли самого Мальцева (он любит по этому поводу цитировать постулат Раскольникова «тварь ли я дрожащая или право имею») и тех текущих обстоятельств, которые вокруг него. Просто это всё вместе в целом есть продолжение всего того, что произошло прежде…
Я этим хочу сказать, что Мальцев — это необходимое звено общей цепи объективных событий, которое в последствие назовут историческим переломом и будут описывать, как неизбежное, вроде горбачёвской перестройки…

Татьяна Василенко:

Если отталкиваться от банального постулата «новое это хорошо забытое старое», то о каком «старом» напоминает В. Мальцев и с кем из политиков последнего времени (последнего века) его можно сравнить, как по стилю, так и по целевой аудитории?

Юрий Горский:

Напоминает о той самой перестройке Горбачёва. Например, программа Мальцева «Плохие новости» — это микс программы «Взгляд», помноженный на первые эфиры «Поле чудес», когда их вёл один из самых популярных журналистов того периода Влад Листьев. А в том, как Вячеслав проводит свою нынешнюю избирательную кампанию — мы видим, что это Ельцин, только с бородой. А так — всё очень схоже — те же задушевные беседы с народом и та же самая решительность во всех ответах на задаваемые ему вопросы…

Татьяна Василенко:

То есть Мальцев своим поведением напоминает Вам Бориса Ельцина в период его «хождения среди народа» и его утрированную позу «я свой»…

Юрий Горский:

Да, пожалуй, что, именно, так оно и есть…

Татьяна Василенко:

Хорошо. Итак, козырь Мальцева «народный избранник» или, если хотите, «ожидаемость народом». Как по-Вашему, какому именно «народному ожиданию» (народной мечте) Мальцев соответствует?

Юрий Горский:

Здесь важно понять, что за народ контактирует с ним. Как выражается сам Мальцев «на встречу ко мне приходят опрятные люди». То есть способные за собой следить, несмотря на хамские выпады со стороны власти, типа «вы там держитесь» и всё такое. Я бы ещё отметил этих людей, как социально активных граждан различных возрастов из разных слоёв общества. Другими словами, Мальцеву приходится общаться хоть и с опрятными, но всё же по своему социальному составу разными людьми. И поэтому сам Мальцев пока вряд ли соответствует какой-то общей мечте народного ожидания. А банальности, вроде той, что Мальцев тождественен архетипу спасителя русского народа, я, конечно, говорить не буду. Добавлю только одно: он будет соответствовать «народной мечте» только в том случае, если перестанет этого хотеть. А он, как увиделось мне, всё-таки, пока этого ещё хочет…

Татьяна Василенко:

В нац.среде много споров о том, можно ли считать Вячеслава Мальцева националистом или нет. Эти споры, кстати, вероятно следствие того, что само понятие «русский националист», особенно «русский националист ХХI века», не расшифровано и не имеет точного определения. Как Вы думаете, феномен В. Мальцева может как-то помочь в этом определении? И если да, то почему и каким образом?

Юрий Горский:

Я уверен в том, что русский национализм не тождественен Русскому Движению. Русское Движение — это субкультура, которая, не выдержав конкуренции с государственным псевдо-патриотизмом по-путински выродилось в так называемый «Русский мир», но по инерции себя продолжает отождествлять с русским национализмом. Но русский национализм есть новый политический субъект, набирающий силу сам по себе, не зависимо от того, состоит или состоял ли его представитель когда-либо в Русском Движении, либо нет. И Вячеслав Мальцев есть удачная и наглядная иллюстрация того, когда не требуется лицензия от Русского Движения на то, чтобы считать себя русским националистом. То есть Мальцев, не будучи адептом какой-либо организационной структуры Русского Движения, позволил себе, как человек свободного выбора, собственное позиционирование себя самого, как русского националиста. И это совершенно верный подход. Так что те, кто не доволен Мальцевым из среды Русского Движения — это те самые старые имперцы, чьё время безвозвратно ушло, и они уже давно всячески продемонстрировали свою несостоятельность. Так что лично мне не приходится сомневаться в национализме Мальцева лишь только потому, что он не получил одобрения из числа самопровозглашённых вождей Русского Движения типа Баркашова или Артёмова. А что касаемо самого определения, кто есть такой русский националист, так здесь всё просто: русский националист — этот есть тот самый человек, который русских людей (русский народ) желает видеть в качестве новой политической нации, что должна жить и трудиться в Русском Национальном Государстве…

Татьяна Василенко:

Роль Мальцева — объединить протестные силы? Или она в чём-то большем?

Юрий Горский:

Любое подлинное объединение подобно нарастанию снежного кома. Так если у него получится объединить протестный сектор, то дальнейшее расширение коалиции станет делом уже технологического порядка. Самое тяжёлое объединить вокруг себя радикалов всех мастей, а это пока ещё никому не удавалось. Мальцев подобное объединение только продекларировал, но на деле к этому вплотную ещё не подошёл.
Вот посмотрите, какой скепсис у политизированной общественности вызывает лишь собрание небольшой части русских националистов в штабе либерального ПАРНАСа. Тем более, подобный пример союза либералов и националистов мы уже видели в Украине на Майдане, и во что он вылепился на данный момент. Поэтому, имея перед глазами такой опыт, русские националисты не захотят повторить участь украинских националистов, когда те оказались, по большому счёту, лишь тараном, который снёс режим Януковича и привёл к власти малоприятных либералов, типа Яценюка и так далее.
Русским националистам нужна власть, а не крохи со стола власти, за которым хотят вновь засесть либерал-реваншисты такие как Явлинский и Хакамада. И под знаменем Русской Революции, которая, как утверждают уже многие, неизбежна, они хотят заново легализовать своё политическое благосостояние…

Татьяна Василенко:

В чём на Ваш взгляд сильные и слабые стороны В. Мальцева как политика? Что ему не хватает?

Юрий Горский:

Публичной воспитанности. Нецензурная брань, которую он использует иной раз в своих прямых эфирах никак не допустима в общении с людьми в живую во время встреч с избирателями. Например, он иной раз ведёт себя точно «псих на ярмарке» — это я про видеоэфир его с пранкером Вольновым говорю. Я всегда придерживался ницшеанского имморализма, то есть меня «законники» раздражают точно так же, как и богохульники. А такая безудержная и неоправданная матерщина мне противна, как и умышленная чопорность постсоветской интеллигенции. И ещё он периодически козыряет своей злопамятностью и мстительностью — это, конечно, большой минус. Я бы ему напомнил, что все значительные люди на Руси обладали более продуктивным качеством, как великодушие…
А про сильные стороны дополнительно говорить не стану, ведь большая часть интервью именно про эти сильные стороны и есть…

Татьяна Василенко:

Мальцева не воспринимает так называемая «интеллектуальная среда». Как на Ваш взгляд можно исправить это положение? И стоит ли вообще это исправлять?

Юрий Горский:

Вот то-то и оно, что так называемая «интеллектуальная среда» не способна даже воспринять такой простой месседж Мальцева как «народовластие», поскольку уровень этой интеллектуальной среды настолько ничтожно мал, что им не под силу такого рода работа, как поддержка того, кто осмелился без их ведомо начать действовать не во имя их программ и абстрактных измышлений, но ради победы над остаточными явлениями постсоветской тирании. Поэтому с подобной «интеллектуальной средой» делать ничего не надо, поскольку эти интеллектуалы всё та же подручная глина, из которой дерзновение Мальцева вылепит себе новых жрецов по адаптации его действий в пульсирующую плоть и кровь словесных конструкции. Пусть мертвецы сами хоронят своих мертвецов, а мы, кто не перестаёт думать, отправимся туда и с тем, с кем есть куда идти, то есть к справедливости и к свободе новых категорий пониманий вселенского поступка, высоту которых устанавливает не только Мальцев…

Татьяна Василенко:

Можно ли говорить о политической независимости Мальцева, при всех тех тактических союзах, какие он, и это понятно, вынужден заключать? Иными словами, Мальцев, он «чей»?

Юрий Горский:

В первую очередь, как любое творение на земле, он божий. Далее всё будет соотноситься с личным представлением каждого человека о самом Мальцеве. Конспирологическим вариациям здесь нет предела. Если угодно, я могу развить две взаимоисключающие теории, которые, каждая по отдельности, способны к самостоятельному существованию:

Теория первая: Мальцев — проект Кремля. Очень убедительное утверждение, так как есть предпосылки для подобных умозаключений.
Теория вторая: Мальцев — проект собственных рук и слов. Тоже вполне себе доходчивое и надёжное объяснение.

Но подробнее обо всём этом я расскажу не здесь, так как это требует отдельной статьи в силу обширности темы…

Татьяна Василенко:

Как Вы думаете, если популярность В. Мальцева будет нарастать, как далеко может зайти официальная власть в попытках противодействия? И главное, каков шанс, что В. Мальцев успеет набрать такую популярность, когда это противодействие будет ему только на руку? То есть Мальцев вправе «если что» ждать «народного заступничества» в широком формате?

Юрий Горский:

Для такого рода рассуждений не хватает фактуры. Здесь можно только предполагать. Всё будет зависеть от накала общественного мнения к тому возможному периоду времени, когда это сможет произойти. Поэтому отвечу на этот вопрос символически: если бумага самовозгорается при температуре «451 ° по Фаренгейту», то акт самосожжения Мальцеву точно не грозит, так как ему самому есть кого сжечь. И это следует понимать как угодно и кому как вздумается, более подробнее рассуждать на эту тему я не стану…

Татьяна Василенко:

На ваш взгляд, если В. Мальцев, а всё к этому идёт, окончательно заслонит собой своих союзников из либерального лагеря, как поведут себя эти союзники? Они попытаются сделать Мальцева «своим»? Или, напротив, попытаются «убрать с поля» тем или иным способом?

Юрий Горский:

Всё будет зависеть от того, как сам Мальцев будет себя вести по отношению к своим союзникам, когда он их полностью заслонит. Если оставит при себе на определённой дистанции, то союзники могут быть ему за это благодарны. А если нет, то есть погонит их от себя прочь, то и они начнут действовать иначе. Но я ничего не знаю о их внутренних договорённостях. Знаю только одно, что если бы не появления в списках ПАРНАСа Вячеслава Мальцева, то вопрос об отставке от руля партии Касьянова поставил бы выдавленный тем же Мальцевым Яшин. То есть там своя специфическая закулисная кухня, чьё меню такое же многостраничное, как и меню у любой другой закулисной кухни любой другой из партий, которые приняли участие в выборах. Главное, чтобы Вячеслав успел выполнить свою задачу при том статусе, который у него есть на данный момент…

Татьяна Василенко:

Кем Вы лично видите В. Мальцева через два года? А через пять лет?

Юрий Горский:

На два года или на пять лет соответственно старше и постаревшим, благодаря государственным заботам, которые на него будут возложены новой властью…

Татьяна Василенко:

Как Вы думаете, знаменитое мальцевское «5.11.17» — это некая попытка сыграть на опережение, спровоцировать грядущее? Или просто «завлекалочка-пророчество» в средневековом духе «тогда-то ожидаем приход чего-то (царя, конца света, войны и так далее)?

Юрий Горский:

Просто дата и степень магичности этой даты теперь зависит от всего того, что каждый в данный момент здесь и сейчас, рассуждая о ней, в неё отныне вкладывает какой-то свой особый ему только известный тайный смысл. Теперь эта дата стала своего рода зарубкой-посланием, претендующим на попадание себя самой в Пирамиду исторических дат, всех остальных дат, что были до неё. Окажется ли это дата в Пирамиде Истории, будет зависеть уже не совсем от Мальцева, но от всех тех, кто в эту дату поверит и наделит её теми свойствами, которые в обывательском обществе принято именовать пророческими, либо сверхъестественными…

Татьяна Василенко:

Вы сделали о Мальцеве фильм^*. В процессе подобной работы автор автоматически начинает видеть в своём герое что-то новое, неожиданное для себя, что новое, неожиданное увидели Вы?

Юрий Горский:

Спорное утверждение. У меня выходит как-то всё иначе и наоборот. То есть по завершении — кстати, на фильм эта моя работа не тянет; это всего лишь публицистический видеопортрет по типу различных видеозарисовок, собранных в один видеоряд — итак, по завершении видеопортрета о Вячеславе Мальцеве я совсем перестал в нём видеть что-то «неожиданное и новое». Неожиданности все разом закончились ровно тогда, когда я залил свою работу на YouTube. А вот во время работы, скажу честно, всяких мыслей было предостаточно. Для меня Мальцев открылся с разных сторон своей личности. Но я не стану петь каких-либо особых дифирамбов на его счёт или произносить что-то негативное. Я просто готов повторить, что сказал сразу после первого дня очного знакомства с ним: общение в живую «тет-а-тет» имеет значительное преимущество перед всякого рода виртуальными суждениями и домыслами.
Знаете, если убрать все политические ярлыки, то я добавлю следующее: для меня уже давно наступило время личностей, то есть для меня персоналия дороже всех шумных кОмпаний и кАмпаний, которые их окружают или с ними связывают. И мне всё равно, каких политических убеждений эта личность, если она мне комплементарна. Знаете, я всегда буду за братство самодостаточных людей. Историю должны вершить люди от избытка и щедрости своего положения, то есть от внутренней полноты и высоты своего духа. А Мальцев достоин, чтобы вершить Историю…

comments powered by HyperComments