Младший партнёр Путина

После выборов в Госдуму в пору сказать: мы проснулись в новой политической реальности. Банально, конечно, но так оно и есть. И дело не в том, что впервые за всю 25-летнюю историю России правящая партия одержала столь внушительную победу и ни одного мандата не получила оппозиция.

Из 450 мест в нижней палате парламента 343 на счету «Единой России» против 238 в прошлом созыве. Дело в том, что капитаном «команды победителей» на этот раз был Дмитрий Медведев. А в 2011 году председателем партии был тогдашний премьер-министр России Путин, и его «команда» пять лет назад добилась куда как более скромного результата.

Парадокс в том, что Медведев оказался успешней Путина. Хотя личный рейтинг первого в разы, повторяю, в разы меньше путинского. Желал ли сам Путин такого оглушительного успеха для своего младшего товарища? Большой вопрос. С одной стороны, низкий результат ЕдРа имиджево ударял бы по всей политической системе, модератором и инженером которой является Путин, демонстрировал бы снижение общего доверия населения к власти, что в психологическом плане образует ненужный нервоз в преддверии выборов президента в 2018 и дополнительно создаёт негативное напряжение в обществе в условиях шагающего бодро по стране социально-экономического кризиса.

С другой же стороны, Путин тем самым нарастил рейтинг и упрочил влияние Медведева в элитах, которые (часть из них) смотрели на премьера, как на хромую утку, считали обязательным делом потроллить его, обвинить во всех неудачах в экономике и социалке (месяц назад даже поднялась волна с требованием отставки Медведева, собирали какие-то подписи. За этим, очевидно, стояли его аппаратные оппоненты). Путин, который в последнее время всё более и более замыкается в собственном политическом одиночестве, создавая искусственный вакуум, лишал возможности элитные группировки чрезмерно влиять на процесс принятия решений. Один за другим он громит кланы, которые приобрели на его взгляд слишком большой аппаратный вес. Казалось бы, логики в том, чтобы заново политически реанимировать некогда товарища по тандему нет. Зачем, раз Путин системно зачищает любые проявления гипотетического вызова, которые могут поколебать его «политическое одиночество на пирамиде власти».

Но логика тут есть. В последнее время только ленивый не прикладывался критикой в адрес Медведева и правительства. Сложилась неформальная установка на то, кого можно критиковать, а кого нельзя. Понятно, что Путин, как и жена Цезаря, вне критики и подозрений. Он сакральная фигура: всё хорошее от него, плохое — от врагов и нерадивых чиновников. Но наряду с Госдепом должен быть и внутренний виновник всех проблем, которые предательски множатся, как раковая опухоль, по причине экономического кризиса, тотальной коррупции, деградации отношений общества и государства и так далее. Этим козлом отпущения стал Медведев. Критиковать, ругать правительство и засевших там либералов стало модно. Это считалось особой формой бравады, и такой вот своеобразной защиты Путина, дескать, проблемы в стране от того, что нерадивые чиновники не выполняют поручений президента, саботируют его майские указы, с которыми он возвратился на президентский пост в 2012-м; а главный системный либерал у нас Медведев. «Правительство в отставку!», требовали околовластные говорящие головы и лидеры «оппозиции Её Величества». Один из них в своей критике договорился до того, что заявил о непричастности Путина к правительству и «Единой России».

И ведь ничто не предвещало такому «успеху» 18 сентября (оставим за скобками традиционные фальсификации и нарушения в ходе подсчёта голосов и тому подобное). Медведев аккумулировал весь негатив, притягивая его словно мощный магнит. Его «денег нет, но вы держитесь…» стал мемом, над ним откровенно смеялись. А он словно специально рубил правду-матку, его правительство отказалось от индексации пенсии в этом году, во время одной из предвыборных встреч премьер заявил, что раз преподавателю не хватает денег, то пусть занимается бизнесом, что вызвало волну недовольства среди учительской публики, считающейся наиболее зависящей от власти и оттого лояльной ей.

Короче, по всем канонам политтехнологической теории и практики — он предвыборную кампанию провалил. Но Россия, как известно, это страна парадоксов, страна, где «бьёт — значит любит», где горе от ума, где сажают за воровство килограмма картошки и оправдывают укравших миллиарды, где интеллигенцию, составляющую творческую, техническую, гуманитарную элиту общества называют «вшивой» и так далее. Здесь выражение испанского диктатора Франко «друзьям всё — врагам закон»^* принцип, которым руководствуются как религиозным догматом. Видимо, Медведев уловил эти тонкие особенности коллективного бессознательного россиян.

И как тут не отчеканить новый политический мем: Медведев всех переиграл. Но он вряд ли сам был модератором и конструктором этой схемы. А схема эта заключена в следующем. Путин, скорее всего, уйдёт в 2018 году, и слухи эти, кстати говоря, стали активно циркулировать в околополитической тусовке. Более того, просачивается информация (то ли деза, то ли правда), что Владимир Владимирович может досрочно покинуть свой пост уже в 2017 году. Косвенным свидетельством может служить тот факт, что финансирование выборной кампании президента заложено в бюджет 2017 года!

Тогда встаёт вопрос: а преемник кто? Теперь мы понимаем, что «триумф медведевской воли», который все эти четыре года, сжав зубы, терпел критику и принимал все удары на себя, отводя их от «лидера нации», вознаграждён.

Тут недавно Путин высказался насчёт того, каким должен быть следующий президент: молодым и опытным. Все видимые соперники Дмитрия Анатольевича сходят с дистанции, главным из которых был, конечно же, экс-глава президентской администрации Сергей Иванов.

Ещё с 2006 года стало принято политически противопоставлять Иванова и Медведева. Тогда Путин выдвинул их в качестве своих преемников; назначил их вице-премьерами и наказал проявить себя во всей красе. Дескать, у кого лучше получится расположить к себе электорат, и выстроить правильно внутриэлитные отношения — тому и быть президентом в 2008-м.

Трудно сказать, у кого получилось это лучше, если вообще такая цель в реальности ставилась, но президентом стал Дмитрий Медведев. Тогда говорили: либеральное крыло во власти переиграло силовое, символизируемое Ивановым, что, по большому счёту, было придумкой кремлевских политспецов, которые таким образом создавали видимость идеологической «движухи» в стане власти.

По мнению большинства, Иванов всегда смотрелся с политической, имиджевой, аппаратно-силовой позиций более перспективным, органичным, вписаннным в эту модель власти, что ли, нежели Медведев. Но в итоге Сергей Иванов оба решающих раза оказывался позади премьера: а августе с отставкой с поста главы АП, и в 2008-ом, уступив на самом финише смотрин Дмитрию Анатольевичу.

Он, как говорят, очень хотел отыграться. Наращивал вес администрации президента, делал многое для того, чтобы премьер Медведев воспринимался лишь как технический премьер, чтобы правительство было лишь тенью АП, подконтрольным ему субъектом. И Путин ведь тоже специально поставил Иванова главой своей администрации, зная их «особые отношения» с Медведевым. Традиционная путинская модель сдержек и противовесов.

В общем, Дмитрий Анатольевич дотерпел, можно сказать, досидел свой час. Свою преданность и лояльность он Путину доказал. Все эти разговоры и домыслы, что вновь избранный главой Тверской области бывший телохранитель президента Дёмин это и есть тот самый преемник, чистой воды операция прикрытия. Путину нужен Медведев, как фигура лично преданная, политически сильно от него зависящая. Как бы младший партнёр.

В этом разрезе проясняется и то, почему Путин перетряхивает высший слой элиты, перестраивает годами работающий механизм: он готовит площадку для преемника. Убирает наиболее сильные фигуры, выдвигает новых людей, лишённых аппаратных связей и номенклатурного «жирка», тех, у кого есть главное качество — личная преданность ему. Он окружает будущего президента своими кадрами. Старые соратники имели возможность плести интриги, формировать политические коалиции, лоббировать свои интересы, озвучивать собственную повестку, пусть и закамуфлированную. Вспомним экс-генпрокурора Устинова, который якобы в узком кругу заявил: «если б я был президентом, я бы повёл более решительную политику», его собеседники из числа видных властных функционеров поддержали это стремление своего товарища. Спустя короткое время все они были отставлены со своих постов и удалены на малозначительные должности.

Недавняя новость о том, что к 2018 году на базе ФСБ, ФСО и СВР будет создано новое супер-министерство госбезопасности свидетельствует, судя по всему, о том, что Путин стягивает к себе все реальные рычаги влияния, чтобы будущий президент был лишён главного — силового ресурса.

Встаёт вопрос: а куда же переместится сам Путин? С большой долей вероятности это не будет премьерское кресло. Так как в 2008-м оно нужно было ему, чтобы пересидеть один срок и вновь вернуться. Сейчас иначе. Скорее всего, под него будет создан специальный институт (изменить конституцию труда не составит, тем более, что её под Путина с подачи Медведева уже переписывали); должность наподобие китайского председателя всенародного собрания представителей с самыми широкими властными полномочиями. По-нашему это может звучать, как глава конституционного собрания, к примеру, неформально ещё закрепят статус лидера нации с сохранением поста председателя «Единой России». В этом случае, имея в думе конституционное большинство, он может даже протащить импичмент президенту, если вдруг его назначенец вздумает фрондировать. Вот поэтому Путину так важен был оглушительный результат ЕдРа на этих выборах.

Повторим ещё раз: Россия страна парадоксов, и история это не раз нам наглядно демонстрировала, поэтому «невообразимое» здесь становится реальностью, а «очевидное» — несостоявшимся неудачником. А 2017 год уж слишком символичен (столетие революции), чтобы не отметиться в истории.