Люди и оружие

История человечества связана с использованием оружия для уничтожения или подчинения себе подобных. Таким образом, оружие является особым предметом материального мира, резко выделяющимся из остальных достижений мировой культуры.
Может быть, именно поэтому оружие обладает притягательной силой для многих людей, тяга к нему нередко бывает иррациональной: нелегальные коллекционеры оружия, далёкие от криминальных намерений, зачастую не могут объяснить побудительных мотивов своей деятельности, противоправный характер которой они прекрасно осознают. В печати сообщалось об аресте в Германии 33-летнего стоматолога, совершенно мирного человека, собравшего за свою жизнь коллекцию из пятидесяти девяти пистолетов, автоматов, винтовок и даже десантного пулемета.
Оружие стало неотъемлемым элементом человеческой культуры. Оно оказывает на умы такое влияние, что фамилия Макаров ассоциируется не со знаменитым русским адмиралом, а с создателем известного российского пистолета. Фамилия Браунинг — не с поэтом Робертом Браунингом, а с Джоном Мозесом Браунингом —изобретателем малогабаритного самозарядного пистолета.
Немецкий дирижёр Бруно Вальтер уступает в известности своему однофамильцу Карлу Вальтеру — основателю оружейной фирмы. Несмотря на многочисленность технических изделий знаменитой фирмы «Ремингтон», это название вызывает ассоциации не со швейной или пишущей машинками, а с винтовками, полуавтоматическими и помповыми ружьями. Нарицательными стали имена немецких изобретателей Вильгельма и Пауля Маузеров, бельгийца Леона Нагана, отечественных конструкторов Токарева, Дегтярёва, Калашникова.
Связанные с оружием обычаи и традиции накладывают отпечаток на национальную психологию, а национальные и исторические особенности народа находят своё проявление как в форме оружия, так и в способе его применения. Французская дуэльная шпага откровенна и прямолинейна, двояковыпуклый турецкий ятаган, напротив, полон таинственности и недомолвок, как и положено таящемуся до времени под халатом оружию дворцовых переворотов. Ричард Львиное Сердце демонстрировал силу своего меча, разрубая окованное железом копьё, а султан Саладин изогнутой египетской саблей рассекал подброшенный в воздух газовый шарф…
В царской России приобрести оружие было просто. Наряду с ружьями и штуцерами витрины изобиловали разнокалиберными карманными револьверами моделей «бульдог» и «велодог» и даже солидными армейскими «смит-вессонами», «ивер-джонсами», «гопкинс-алленами». До 1906 года наган или браунинг приобретались совершенно свободно по доступной цене: 16-20 рублей — минимальная месячная зарплата. Впоследствии правила ужесточили — покупатель должен был представить именное разрешение, выданное начальником местной полиции.
1917 год покончил с этим изобилием. Оружие, пожалуй, стало первым товаром, в отношении которого способ купли-продажи был вытеснен системой распределения по классово-номенклатурному признаку. Наганы и маузеры прилагались к кожанке комиссара или чекиста, плоские браунинги — к мандату совпартработника. Так продолжалось весь советский период. К 1985 году в областях и краях Северного Кавказа имелось по 1-2 наградных пистолета у героев войны да по 10-12 — у партийно-советских работников высокого ранга.
Зато криминологическое исследование, проведённое в Чечено-Ингушской АССР, показало, что огнестрельное оружие имелось в каждой двенадцатой-пятнадцатой семье. Оно являлось предметом своеобразной моды: на ковры в домах вешались охотничьи ружья, престижно было иметь нарезное оружие — карабины, пистолеты, револьверы, которые хранились незаконно и скрытно, — в основном «стволы» периода войны с фашизмом —револьверы «наган», пистолеты ТТ, «вальтер», «парабеллум», изредка встречались иностранные пистолеты современного производства.
Холодное оружие имелось практически у каждого мужчины, особенно в горных районах республики. Представляет интерес то обстоятельство, что если в семидесятых годах кинжалы практически не использовались в преступных целях — вероятно, в силу особого отношения к ним как к символам родовой гордости и произведениям оружейного или ювелирного искусства, то в восьмидесятых они являлись уже орудием каждого четвёртого преступления. Вооружённость, особый менталитет и игнорирование официальных законов во многом способствовали превращению этого региона в криминально-анархический анклав рабовладельческого толка. Причём местные жители сразу получили преимущество перед законопослушным, а потому безоружным русским населением. Последствия хорошо известны…
Между тем тотальные запреты на легальный оборот оружия не дали положительного эффекта. С начала девяностых годов преступный мир принялся активно вооружаться. Законно российские граждане владеют пятью миллионами «стволов». По экспертным оценкам, ещё столько же находится в криминальном обороте.
В десятки раз возросло число вооружённых преступлений, бандиты действуют средь бела дня безнаказанно и нагло. Они не боятся сопротивления: государство позаботилось, чтобы жертвы были безоружны. А судебная практика отучила народ от необходимой обороны: только 13% потерпевших оказывали нападавшим сопротивление (характерно, что в 30% случаев оно было успешным). Нередко при нападениях на квартиры преступники забирают не только деньги и ценности, но и оружие хозяев — ружья, карабины, газовые пистолеты… Потому что по правилам серьёзное оружие должно храниться в сейфе, в разобранном виде, отдельно от боеприпасов. А газовое оружие против боевых пистолетов и автоматов — не аргумент…
Получается, что государство облегчает действия бандитов, выступая в сомнительной роли невольного пособника!
Совершенно очевидно, что в условиях широкого и реально неконтролируемого криминального оборота оружия встаёт вопрос об уравновешивании «чёрного» оружейного рынка «белым» — легальным. Это нестандартный и непривычный для России подход, но именно в нём кроется резерв повышения общественной и личной безопасности в постперестроечном обществе.
Первым шагом на пути выработки новой «оружейной идеологии» должен стать пересмотр отношения к оружию как к вредоносному, опасному предмету ограниченного распространения.
Следует признать, что оружие хотя и является предметом повышенной опасности, но само по себе нейтрально и не обладает криминогенными свойствами, подобно автотранспорту. Необходимо признать также, что оружие вышло из-под государственного контроля и преступные элементы не испытывают никаких трудностей с его приобретением, хранением, ношением и использованием.
Эти посылки неизбежно приводят к следующим выводам: нет никаких оснований искусственно ограничивать оборот оружия, поскольку подобные ограничения в первую очередь касаются законопослушных граждан и сотрудников правоохранительных органов. Распространение оружия в криминальных кругах требует уравновешивающих мер. В частности, постоянная вооружённость сотрудников всех силовых структур должна быть обязательным условием выполнения ими своих служебных обязанностей, а применение оружия для пресечения преступлений и задержания преступников должно считаться правомерным и расцениваться как проявление смелости, решительности и активности при решении оперативно-служебных задач.
Граждане, обладающие безупречной правовой репутацией, должны получить возможность приобретения, хранения и использования короткоствольного огнестрельного оружия в целях самозащиты и пресечения преступлений.
Использование законно хранимого оружия в контркриминальных целях должно стимулироваться и поощряться. Более того, применение находящегося в нелегальном владении оружия для пресечения преступлений и задержания преступника должно исключать уголовную ответственность за незаконное владение им. Приоритет задач реальной борьбы с преступностью должен перевешивать формальные запреты.

comments powered by HyperComments