Леонид Фёдоров & Крузенштерн и пароход | «Надо мной»

Исполнители: Леонид Фёдоров совместно  с авангардной клезмер-джаз-рок-группой «Крузенштерн и пароход». Группу основал в 2002 году басист и автор Игорь Крутоголов. Название группы выбрано по фразе «Иван Фёдорович Крузенштерн, человек и пароход», прозвучавшей в мультфильме «Зима в Простоквашино».

Каратэ-бокс-джаз — так в шутку называют свой стиль музыканты израильской группы «Крузенштерн и Пароход», иронизируя над любыми попытками классифицировать их музыку. Еврейские мелодии, зубодробительный хард-кор, прогрессив-рок и фри-джаз соединяются в плотный музыкальный поток. Басист Игорь Крутоголов, израильский композитор и импровизатор, пишет для группы всю музыку, в которой гармонично сочетаются мощный звук и пронзительные мелодии, глубина и ироничная отвязность.
Превратившись к началу 2000-х в культурного героя, через пристрастие к которому узнавали друг друга люди определенного социального круга, лидер «Аукцыона» получил исключительную свободу действий — и счастливо ей воспользовался. С каждой своей пластинкой — с «Волков-трио», с Волковым отдельно, с Волковым в других конфигурациях — Федоров летел поверх новых барьеров и уходил все дальше по нехоженым тропкам. Попутно, разумеется, было сочинено изрядное количество великих песен — но в какой-то момент федоровская эстетическая система оказалась довольно замкнутой, закрытой для совсем внешнего наблюдателя; что и понятно — чужие в таких дебрях не ходят. В последнее время было ощущение, что это уже навсегда, — и тут Федоров снова повернулся, оглянулся и всех победил. Записанный со стремительным кайфом, за какие-то пару дней, с ритм-секцией израильской группы «Крузенштерн и пароход» альбом «Быть везде» напрочь выламывается из уже сформулированного авангардистского канона: это привольный, звонкий и упоительный электрический рок-н-ролл, освобожденный от дополнительной рефлексии; пронзительные и быстродействующие песни, до краев наполненные щемящей бесприютной красотой, за которую когда-то многие и полюбили «Аукцыон» раз и навсегда. Федоров с компаньонами тут и правда бывают везде, свободно жонглируют жанрами и манерами — притом не для форсу, но чисто функционально. Тут есть и масштабный психоделический опус «Сказал» («Быть везде» — вообще бенефис Федорова-гитариста; и тут, конечно, слышно, что он многим обязан Марку Рибо, — но слышно и то, что его пальцы очень по-своему проводят электричество); и том-уэйтсовская кабацкая бравада «О том, что я» на стихи Инны Лиснянской; и полевой, вежливо-отказовский фолк «Тай дай»; и гулкие полуджазовые пассажи, заставляющие вспомнить нью-йоркскую группу Soul Coughing; и песня «День», по припеву которой могут учиться мелодическим навыкам любые эстрадные фавориты; и титульная вещь, которая целиком — оголтелый бронебойный хит; и даже — вот уж неслыханное дело — диджейские скретчи. А главное — эти песни не требуют ни теорий, ни экспликаций; они живут и дышат сами по себе; их свобода — не столько заранее придуманная, сколько непосредственная, почти детская. И тут уж на ум приходят всякие в разной степени пошлые сентенции по типу того, что рок-н-ролл — это не цель и даже не средство (хотя и правда — если кто по-настоящему и воплотил этот тезис в жизнь, то это Федоров); но важнее даже другое. В том же начале 2000-х студенты гуманитарных вузов разучивали аккорды «Четырех с половиной тонн» и «Лилового дня», с тем чтобы потом расположить к себе сокурсниц и иметь материал для ночного алкогольного хора. Могу ошибаться, но есть ощущение, что нынешнее поколение будет так разучивать «Быть везде».

Здесь так темно, день — ночь, всё злое.
Топоты ног на до, надо мною.

И солнце надо мной.

Я ною но, вою во, лаю, лаю.
Над головою дно где, где-то скраю.

И солнце надо мной.

Чем, чам, чам, чум, чем, тучи повисли.
Я живу, я хожу, я ем свои мысли.

И солнце надо мной.