Евгений Головин

 

Головин, Евгений Всеволодович (26.08.1938 — 29.11.2010, Москва) — русский писатель, поэт, переводчик, литературовед, филолог, культуролог, оккультист, специалист по эзотерике, знаток алхимии, мистик, автор песен. Исследователь традиционалистских доктрин, лидер «московского мистического подполья» 1960-80-х годов. Был главным редактором журнал «Splendor Solis», куратором книжной серии «Гарфанг» (литература беспокойного присутствия). В оформлении журнала «Splendor Solis» (SS) использовались свастика и руны. В 1970-е гг. С Юрием Мамлеевым, Гейдаром Джемалем и Александром Дугиным входил в т. н. «Южинский кружок» — круг общения, собиравшийся в Южинском переулке в Москве, в квартире Мамлеева. Сгруппировавшиеся вокруг Головина члены кружка наименовали себя «Черным орденом SS», а Головина — его рейхсфюрером.

Отец Головина пропал на золотых приисках. По собственным данным, воспитывался с 10-ти лет у бабки-колдуньи. Среднюю школу закончил экстерном в 14 лет. Учился на филологическом факультете МГУ.

Первым открыл в России имена Рене Генона, Фульканелли, Юлиуса Эволы, традиционализм, герметизм, философские и мировоззренческие основы «третьей идеологии».

Песни на тексты Евгения Головина исполняли Василий Шумов с группой «Центр», Александр Ф. Скляр с группой «Ва-банкъ», Вячеслав Бутусов с музыкантами группы «Кино» (альбом «Звёздный падл»). В 1990-х годах Головин принимал участие в группе «Центр» и написал большой труд, посвящённый этой группе — книгу «Сентиментальное бешенство рок-н-ролла». Так же читал лекции по алхимии и эзотерике в «Новом Университете» Александра Дугина.

Двадцать девятого октября 2010 наш мир покинул удивительный человек — поэт, музыкант, литературный критик, переводчик, культуролог, философ, уникальный эрудит Евгений Всеволодович Головин (1938-2010).

Его жизнь удивительна тем, что она вообще никак не пересекалась с бурными событиями века, страны, общества. Головин и все остальные провели 72 года на разных планетах. Он — среди мистических средневековых трактатов по алхимии, поэтических откровений «проклятых поэтов», высокой интеллектуальной культуры Среднековья, невидимых континентов и восхитительных сюрреальных образов. Все остальные жили в ногу со временем. Головин же времени как явления вообще не признавал. Оно платило ему той же монетой.

В последние годы он выпустил ряд блистательных и изысканных книг «Приближение к Снежной Королеве», «Веселая наука. Протоколы совещаний», «Мифомания», сборник стихов «Туманы черных лилий», серию переводов классиков европейской литературы «беспокойного присутствия», редактировал журнал «Сплендор Солис».

Песни, написанные Евгением Головиным, исполняли Вячеслав Бутусов (Наутилус), Василий Шумов (Центр), Александр Скляр (Ва-банк) и многие другие известные музыканты. Литературный образ Евгений Головина запечатлен в книгах прекрасного русского метафизического писателя Юрия Мамлеева, близкого друга покойного.

Евгений Всеволодович умер после тяжелой и продолжительной болезни, которая не сломила его могучего духа. Последнюю книгу он закончил практически накануне своей смерти.

В одной из своих песен Головин описывал то, каким он видит свое возвращение домой:

Выхожу за поворот я
И на все четыре стороны света
Я иду, иду, иду к себе домой…

Мы думаем, что теперь он действительно дома.

В основе философского мировоззрения Головина лежал неоплатонизм. Именно к нему в первую очередь имплицитно апеллировал Головин в любых текстах и любых ситуациях. Это было его внутренней системой координат, которую он блестяще и досконально усвоил, изучая как самих неоплатоников (от Плотина, Ямвлиха, Прокла и Дамаския до Марсилио Фичино и Агриппы Неттесгеймского), так и несметное количество работ, им посвященных. Но самое принципиальное состояло в том, что Головин не просто знал платонизм, а в том, что он полностью и глубинно принимал его как совершенно верную и абсолютно оперативную карту реальности. Неоплатонизм в его разных измерениях был не просто фактом прошлого или историко-философским периодом, он был истиной, верной для всех изданий времени — для прошлого, настоящего и будущего. Евгений Головин был полноценным и ортодоксальным неоплатоником в эллинской версии поздней Академии, оперировавшей с политеистической теологией и легко включавшей в свой контекст мифологические и религиозные мотивы иных традиций. Важно, что он не концентрировал свое внимание приоритетно на неоплатонических текстах и неоплатонических темах, то есть неоплатонизм не был для него объектом, предметом специфического изучения. Он ассимилировал неоплатонизм как руководящую истину своего бытия и в таком качестве был субъектом неоплатонизма, излучал неоплатонизм из самого себя, неоплатонически осознавал самого себя и окружающий мир. Этот мир для Головина состоял из эйдетических рядов, объединяющих любой предмет нижнего мира с его парадигматической сущностью, скрытой на той стороне. Как писал Головин

Истинное бытие возникает при вхождении небесного эйдоса в соответственную материю, при насыщении материи «семенными логосами» (logos spermaticos). Однако материальному субстрату от природы присущ эйдолон или скрытая субстанциональная форма, которая определяет «качество» или «энергийную душу» каждой вещи. Жизнь, в отличие от «истинного бытия», стихийный природный процесс, бесконечное и бесцельное «становление» без каких-либо закономерностей и дефиниций, ситуация змей кадуцеи до прикосновения небесного эйдоса (жезла Аполлона)…

Но пребывая в мире, построенном на альтернативных, анти-платонических претензиях, с нормативами, радикально от платонизма отличающимися, Головин ощущал себя «в центре ада». «Там где мы, там центр ада», эти слова принадлежат ему. Трагизм такого мира состоял в том, что находящиеся в нём вещи и управляемые вещами могущества подняли восстание против небесных архетипов, оборвали эйдетические ряды, завязав их в узел, выставили себя как автономные и самодостаточные, рационально-материальные объекты и законы. Подлинный мир, мир как он есть, таким образом был завален лже-миром, пропорции в котором были диаметрально перевернуты, выходы замурованы, а души схвачены жесткими лапами взбунтовавшейся материи. Лишь отдельные безумцы, пророки, романтики, визионеры и философы ценой своей жизни, души, разума изредка пробивали в этой толще спасительные отверстия, приоткрывающие горизонты неоплатонической действительности, где вещи и люди, пейзажи и мысли были связаны со спасительной стихией световой эйдетической жизни. Каждое такое отверстие для неоплатоника, заточенного в подземелье современного мира, было источником восторга и изумления.
Яснее всего сам Головин повествует об этом в программном и быть может самом эксплицитном тексте «Артюр Рембо и неоплатоническая традиция»:

Итак, чем дальше уходит «действительность» от небесного принципа или «единого», тем менее заметен на ней след истинного бытия. После гибели героических цивилизаций человеческие «события» — только всё более тускнеющие блики героического огня на развалинах древних храмов. Только страдание и боль удостоверяют нашу «реальность». «Истинное бытиё отсутствует. Мы живём не в мире», — сказал Рембо. Где же тогда? В разнузданных стихиях, в толпе, в группе. Мнимую устойчивость нашему существованию придают чисто условные иерархические порядки, произвольно выбранные системы измерений. Если смягчить безусловно отвергаемый христианством максимализм языческих неоплатоников и если учесть растворение христианства в иудео-христианстве, то катастрофу с «действительностью» можно отнести ко времени позднего средневековья. Началась, говоря языком гипотез «Парменида», жизнь «иного» при отсутствии «единого». Жрец, потеряв свою магическую силу, превратился в клерикала, герой-рыцарь, всем обязанный своей доблести и мужеству, превратился в дворянина, зависящего от своих предков и своего класса. Индивид стал распадаться на «сумму дискретных качеств», лишённые внутренней связи компоненты индивидуального микрокосма принялись объединяться в групповой и социальный макрокосм. Началась эпоха «новой философии», иронически воспетая Джоном Донном в конце шестнадцатого столетия:
«New Philosophy calls all in doubt…»
Для новой философии сомнительно все. Элемент огня исчез. Солнце потеряно и земля, и никто теперь … Не может сказать, где их искать.
Кругом только обломки, связи разорваны …

comments powered by HyperComments