Дмитрий Корчинский о политических заключённых в РФ, 2010

Украинский националист Дмитрий Корчинский о политзаключённых в Российской Федерации и о том, что русский народ рано или поздно начнёт действовать наперекор российским властям. Интервью записано в марте 2010 года в Киеве, в Штаб-квартире Всеукраинской политической партии «Братство»^*. С Дмитрием Корчинским беседовал Юрий Горский. Расшифровка видеозаписи, которая была обнародована 01.12.2015,  публикуется впервые.

Юрий Горский:
— Тема политзаключенных в России, становится все более актуальной, даже, наверное, более актуальной, чем советские диссиденты. Как Украина смотрит на это?

Дмитрий Корчинский:
Мы смотрим, с одной стороны с завистью, потому, что в России достаточно что-нибудь написать в интернете, или написать от руки плакатик и выйти на улицу, и ты уже политзаключенный. Это реальная борьба с режимом. У нас, ты можешь писать в интернете, что угодно, описывать весь город любыми лозунгами, и никто не будет обращать на это внимание. У нас, для того, чтобы залезть в тюрьму, надо действительно сделать что-то экстраординарное. Кого-нибудь убить, что-нибудь подорвать, да и то, скажем, не сильно берут. Соответственно, у нас, для того, чтобы совершать политическое действие, действие протестное, тут надо переворачиваться через себя. А в России, достаточно что-нибудь брякнуть, и ты уже в тюрьме. Ты уже политзаключенный, носишь это гордое имя…

Юрий Горский:
— Это значит, что Вы, в хорошем смысле, завидуете ситуации в России. А если ситуация в России станет ещё хуже? Пресс, так сказать, увеличиться. Украина, националистические организации Украины, готовы принимать здесь политических беженцев, если токовые появятся?

Дмитрий Корчинский:
Да, конечно. Мы и принимаем. Уже в Киеве есть добрых полтора-два десятка разнообразных политических беженцев. Самая яркая фигура, это — Пётр Михайлович Хомяков. И, естественно, мы готовы предоставлять любую помощь: прятать людей, помогать. Я думаю, что надо переходить к следующему этапу, надо реально бороться. То есть, быть не только жертвами, но пытаться организовывать побеги какие-то, каким-то образом отвечать. И в этом, мы тоже готовы сотрудничать с нашими русскими братьями…

Юрий Горский:
— Хорошо, но это общественные организации. А на уровне самого государства, на уровне власти, статус самого политзаключенного — это вероятно, чтобы Украина давала статус политзаключенного беженцам из России. Возможно это в теории, в ближайшем будущем?

Дмитрий Корчинский:
Теоретически возможно. Но, я думаю, Украина будет избегать. Украина не будет ловить никаких беженцев, здесь, чтобы передавать Российской стороне. Разве что за очень большие деньги. ФСБ, вполне спокойно может действовать в Украине, если будет платить деньги конкретным офицерам милиции или СБУ. Бесплатно, никто ничего делать не будет. Я надеюсь, что ФСБ не будет платить деньги в основном. Потому, что для офицеров ФСБ — это казенное дело, а взятки придется платить из своих. Поэтому, пока, я думаю, в обозримой перспективе российские беженцы могут себя чувствовать спокойно в Украине. Конечно, нашей задачей является сделать базу, для революции, в Украине. Украина должна быть освобожденной территорией, и отсюда революционеры должны спокойно действовать в России, сюда должны убегать, и Украина не должна выдавать в принципе. Это должно даже быть отображено в конституции: «С Дона выдачи нет». Не должно быть выдачи и с Днепра. Пока что, мы этого не добились. Но, я думаю, общими силами, будем добиваться…

Юрий Горский:
— Я правильно Вас понял, что Украина должна стать плацдармом для Русской Революции?

Дмитрий Корчинский:
Да. Украина — просто природный плацдарм для Русской Революции. Естественно. Всегда должна быть некая освобожденная территория, где революционеры чувствуют себя спокойно. В начале столетия такой освобожденной территорией была Финляндия. Финляндия формально принадлежала к Российской Империи, только финские пограничники арестовывали агентов охранки, а революционеров выпускали свободно, всегда. Вот сейчас, это должна быть Украина. Украина, это, то место, откуда не выдают, и где можно спокойно злоумышлять против антинародного режима в Кремле…

Юрий Горский:
— Вы употребили словосочетание «Русская революция». «Русская революция», это то, что должно произойти, и, то, чего никогда не было?

Дмитрий Корчинский:
То, что часто пыталось быть, но так и не происходило. Эта должна быть, наконец-то, Революция русских в России. Кремлевское руководство, формально являясь «русским», и формально представляя русских, на самом деле никаким русским не является, и даже, не заинтересовано в существовании русских. Это мы видим — в Чечне защищался конституционный строй, но, не защищались русские. Сейчас в Чечне живёт меньше русских, чем до начала контртеррористической операции. Даже и требований таких не ставиться, что, мол, верните. Ограбляются, собственно, русские регионы — деньги передаются на Северный Кавказ, но русских там никто и не думает защищать. Зачем, и кому они нужны, в конце концов? Никто и не думает давать преимущества русским в Москве. На самом деле русский народ всегда был тюремным или пушечным мясом. Никто никогда в истории Российской Империи и Советского Союза и сейчас не считался с его национальными интересами. Национальными интересами русского народа. Мне кажется, что вот это и должно быть предметом Русской революции в России…

Юрий Горский:
— Получается, что для того, чтобы прекратился поток русских политзаключенных, они должны совершить революцию?

Дмитрий Корчинский:
Да, естественно. Кремль — это раковая опухоль. Владимиро-Суздальские князья были вертухаями при татарах, и давили русский север, давили русскую Рязань, давили русскую Тверь, и, в конце концов — задавили. Вот эта вот раковая опухоль, эти князья — вертухаи, цари — тюремщики, и генеральные секретари — убийцы, это всё и оставалось. Даже тогда, когда эта империя называлась Российской Империей, она никогда не была русской. Это была империя немецких царей. Русский народ был раньше всех закрепощён, и позже всех освобождён от крепостного рабства. Русский народ всегда был трупами, которыми закидывали своих врагов. Никто никогда не думал об интересах этого самого народа…

Юрий Горский:
— В разговорах о политзаключенных со многими русскими политологами и экспертами, все сходились во мнении, что власть не задумываясь, не понимая, что она творит на самом деле, сажая русских бойцов, она готовит себе смену. Как Вы к этому относитесь?

Дмитрий Корчинский:
Знаете, тут трудно сказать. Потому, что эти люди из многолетнего, столетнего опыта, знают, что репрессии, всё-таки, работают, и работают позитивно. Что, чем больше людей ты вбиваешь в тюремный пол, тем спокойнее жить. Другое дело, что, это всё-таки, самые активные элементы. Самый лучший элемент, который убивается, и мы это видели, в Сербии, кстати говоря. Милошевич всех своих революционеров сербских посадил в тюрьму ещё до войны с НАТО. В результате и война была проиграна, и Милошевич умер в тюрьме, и ничего хорошего из этого не вышло для Сербии. То же самое и сейчас. Всё-таки берутся активные люди, люди, которые чего-то хотят, идеалисты, и изымаются из общества. То есть общество постоянно ухудшается. Постоянно заменяется, Бог его знает кем. Заменяется чиновниками, ментами.

Юрий Горский:
— Но ведь те, кто туда попадают, самые лучшие, они ведь, насколько я знаю, не меняют там, своих убеждений. Я со многими встречался, по освобождению, которые 7, 9 лет отсидели. Они, только укрепились в своих идеях, и стали более образованными. Но, осторожными…

Дмитрий Корчинский:
Да, Вы знаете, вот осторожность. Я в своё время разговаривал с одним исламистом, и он сказал мне одну неприятную вещь, и для русских и для украинцев. Он сказал — вот смотрите, как только упал Советский Союз, стало немножко свободно, везде, даже в среднеазиатских республиках, появилась вооруженная оппозиция. Даже в каком-нибудь Туркменистане, прости Господи. Но, никакой вооруженной оппозиции не появилось в России, Украине и Белоруссии. Может быть, вооруженная оппозиция, это не всегда хорошо. Но, отсутствие национальной оппозиции говорит, что национальный организм очень болен. То есть, существует реальный бюрократический беспредел, и на этот беспредел, отвечают в интернете и плакатами. Борьбы не существует. Знаете, все 90-е и 2000-е годы, когда будут писать историю России, то кого будут описывать? Будут описывать Шамиля Басаева, Руслана Гелаева, Джохара Дудаева, шейха Саида Бурятского. Они были наиболее яркими и наиболее мужественными людьми. А где же русские? А русские, были тюремщиками, все. Они сажали. Русские не способны были этому противопоставить чего-то красивое, к сожалению. Такова объективность. В историю попадают только герои. Исторические деятели — это те люди, которые поставили свою жизнь на карту. А тюремщики, не попадают в историю. К сожалению, Россия, Украина и Белоруссия, за последние 20 лет, почти ничего не дала историческому процессу…

Юрий Горский:
— Последний вопрос. Политзеки, это своего рода диссиденты России, инакомыслящие. Вот это инакомыслие, оно созвучно тому инакомыслию, которое раскачивало Советский союз? Являются ли сегодняшние русские политзеки, своего рода, предвестниками распада…

Дмитрий Корчинский:
Я думаю, да. Они являются предвестниками распада России. Сейчас что происходит? Сейчас всё, более-менее честное и идеалистическое русское, ненавидит это государство. Это люди, которые ненавидят свою страну. Так, ненавидеть свою страну, как умеют русские, не умеет ни один нароДмитрий И, когда эта ненависть переполниться, эта страна распадётся. В этом, на самом деле, ничего хорошего, мне кажется, нет, и всем соседям России, это не сильно выгодно. Но, все, вроде бы, идёт к этому…

Юрий Горский:
— Хорошо. А как Вы считаете, самоорганизация, всё-таки будет у русских? Они, скинув, разрушив вот эту ненавистную власть, они смогут самоорганизоваться?

Дмитрий Корчинский:
Я верю в это. Русский народ, один из самых талантливых народов в мире. Он должен и скинуть власть, и самоорганизоваться, и построить новую жизнь. Тем более, это крайне важно в современных условиях. Не китайцам же всё это отдавать, в конце концов. Мы видели, как русская самоорганизация завоевала Сибирь в своё время. Ну, кто её завоевывал? Царь не завоевывал, чиновники не завоевывали. Завоевывало казачество. Завоевывали свободные люди, которые уходили от бюрократии, всё дальше и дальше. Огромные пространства были. Мы видели русскую самоорганизацию на русском севере и на Дону, и на Тереке. Всё это прекрасные примеры самоорганизации. Это говорит о том, что самоорганизация возможна. И в конце концов — она должна победить…