Андрей Рублёв | фильм Андрея Тарковского, 1966

Заявку на фильм Тарковский подал ещё в 1961 году. Съёмки прошли с сентября 1964 по ноябрь 1965 года. В 1967 году состоялась ограниченная премьера, которая вызвала у кинематографического начальства СССР смешанные чувства. Создатели фильма были обвинены в пропаганде насилия и жестокости. Фильм был перемонтирован и сокращён. Фактически картина попала «на полку». В ограниченный прокат она вышла только в 1971 году. По-настоящему широкая премьера восстановленного фильма состоялась только в 1987 году.

Значительная часть фильма снята в Псковской области, в Пскове, Изборске, Печорах. Съёмки проходили и в Суздале, близ Спасо-Евфимиева монастыря. Во время съёмок пожара в Успенском соборе во Владимире начался настоящий пожар. Для имитации пожара были подготовлены дымовые шашки, которые следовало положить на металлические подносы с песком. Однако песок на них насыпан не был, и раскалённые дымовые шашки нагрели подносы, от которых загорелись деревянные стропила, и начался настоящий пожар, который вскоре был потушен. Тарковский планировал включить в фильм новеллу о Куликовской битве с масштабными батальными сценами, но из-за проблем с бюджетом был вынужден отказаться от этого замысла.

Частушки скомороха в исполнении Ролана Быкова были написаны им самим. Когда актёр готовился к роли, он изучил вопрос, и оказалось, что подлинные частушки того времени сплошь содержат ненормативную лексику. Анатолий Солоницын молчал 4 месяца для того, чтобы во время съёмок эпизода снятия обета молчания голос звучал осипшим.

Религиозно-философская проблематика фильма насторожила не только советских чиновников от культуры. Например, прозаик-диссидент А. И. Солженицын осудил Тарковского за то, что он упростил и исказил духовную атмосферу рублёвского времени, представив произвольную трактовку средневековой истории, о которой известно достаточно мало. По мнению писателя, натурализм Тарковского переходит в «несердечность», вместо подлинной христианской духовности через фильм «протянута цепь уродливых жестокостей».

Кинокритик Дж. Хоберман отмечает высокую плотность звуковой дорожки фильма — где-то на фоне диалогов различимы потрескивание огня, колокольный звон, щебетанье птиц. В камеру с завидной регулярностью попадают живые существа — дикие гуси, кошка, уж, муравьи. По словам кинокритика, созданный на экране мир настолько переполнен жизнью, что она грозит выплеснуться с экрана в зрительный зал.

Утверждается, что на съёмках было множество случаев жестокого обращения с животными. Так, по некоторым данным, в одной из вырезанных сцен была заживо сожжена корова, в другой — зарезана лошадь. В газете «Вечерняя Москва» от 24 декабря 1966 года была опубликована статья, где обсуждался случай с коровой и критиковалась жестокость кинематографистов, хотя ни имя Тарковского, ни название фильма в ней напрямую не упоминалось. В ответ Тарковский назвал статью в «Вечерней Москве» «инсинуацией», «чудовищной по своей несправедливой тенденциозности», расценив её публикацию как «травлю», и отметил, что лошадь была взята со скотобойни и все равно вскоре была бы умерщвлена, а корова была накрыта тканью из асбеста и не пострадала. То же самое утверждает и директор картины Тамара Огородникова — по её словам, корова была накрыта асбестом и не горела, «я присутствовала на съемке, и все это было при мне». Однако Алиса Аксёнова, директор Владимиро-Суздальского музея-заповедника, на территории которого происходили съемки фильма, отметила, что не надо «лукавить» и заявила, что корова действительно была сожжена заживо. Референт Брежнева Евгений Самотейкин в разговоре со Станиславом Куняевым на вопрос «Была ли сожжена корова?» ответил, что «конечно, была». По его словам, он сам занимался историей с коровой, «жалобы получал, гасил недовольство, усилия прилагал, чтобы в газеты история не попала». Самотейкин также рассказывал, что у Тарковского были кадры, где лошадей сбрасывали с колокольни и лошади, падая, ломали ноги.

Информация о сожжении живой коровы вызвала неоднозначную реакцию в обществе. Так, Кира Муратова заявила, что когда-то ей нравились фильмы Тарковского, но после этого эпизода Тарковский перестал для неё существовать. Режиссёр Юрий Мамин назвал сожжение коровы «крайней жестокостью» и сравнил Тарковского с Раскольниковым, который «считал, что некоторым людям позволено перейти закон». Поэт Станислав Куняев посвятил убийству коровы стихотворение «Владимирское шоссе». Однако по мнению актёра Николая Бурляева жестокость Тарковского по отношению к животным была оправданной, она «диктовалась художественными задачами», так как «нужно показать жестокость, чтобы подвести зрителя к осознанию ее бессмысленности».

Титры —
Режиссер: Андрей Тарковский // Сценаристы: Андрей Кончаловский, Андрей Тарковский // Оператор: Вадим Юсов // Композитор: Вячеслав Овчинников // Художники: Евгений Черняев, Ипполит Новодережкин, Сергей Воронков // Актеры: Анатолий (Отто) Солоницын, Иван Лапиков, Николай Гринько, Николай Сергеев, Ирина Тарковская, Николай Бурляев, Юрий Назаров, Юрий Никулин, Ролан Быков, Николай Граббе, Михаил Кононов, Степан Крылов, Болот Бейшеналиев, Б. Матысик, Анатолий Обухов, Володя Титов

Фильм должен быть простым, очень скромным по своей конструкции. Вероятно, нынешнее стремление к простоте и ёмкости формы возникло во мне не случайно. Фильм — это некая вещь в себе, модель жизни, как она представляется человеку. Сейчас мне кажется важным заставить зрителя поверить прежде всего в очень простую и потому как раз неочевидную вещь: что кино как инструмент в определенном смысле обладает даже большими возможностями, чем проза. Я имею в виду особые возможности, которыми обладает кино, чтобы наблюдать жизнь, наблюдать ее псевдообыденное течение. Именно в этих возможностях, в способности кино глубоко и непредвзято вглядеться в жизнь состоит, в моем понимании, поэтическая сущность кинематографа. Я понимаю, что чрезмерное упрощение формы тоже может показаться непонятно-вычурным, напряженно-высокомерным. Мне ясно одно: необходимо свести на нет всяческие туманности и недоговоренности, все то, что принято называть «поэтической атмосферой» фильма. Такую атмосферу обычно как раз и стремятся старательно и специально создать на экране. Атмосферу не нужно создавать. Она сопутствует главному, возникая из задачи, которую решает автор. И чем эта главная задача сформулирована вернее, чем точнее обозначен смысл, тем значительнее будет атмосфера, которая вокруг него возникает. По отношению к этой главной ноте начнут резонировать вещи, пейзаж, актерская интонация. Все станет взаимосвязанным и необходимым. Все будет вторить и перекликаться, а атмосфера возникнет как результат, как следствие возможности сосредоточиться на главном. А сама по себе атмосфера несоздаваема…

comments powered by HyperComments