История генуэзских поселений в Крыму Николая Мурзакевича

Поселение генуэзцев в Крыму составляло одну из любопытнейших эпох средневековой истории полуострова. И если древней историей Крыма занимались многие исследователи, то средневековье, а это более чем двухвековой промежуток, оставалось как-то в стороне. Этот пробел старался восполнить митрополит римско-католических в России церквей Станислав Сестренцевич-Богуш, несколько очерков из жизни генуэзских поселений написали Н. Карамзин в своей «Истории государства российского», П. Сумароков в «Досугах крымского судьи», И. Муравьев-Апостол в «Путешествии по Тавриде».

В 1836 году по инициативе генерал-губернатора Новороссийского края графа Михаила Семеновича Воронцова было решено:

Собрать все учёные сведения о вверенном его управлению крае. И подробно изложить 213-летнее пребывание генуэзцев в Крыму…

За исполнение данного труда взялся сын священника, исследователь отечественной истории Николай Никифорович Мурзакевич. Приступив к написанию труда о средневековом Крыме, он много дней проводил в библиотеке М. Воронцова в Одессе. Во дворце генерал-губернатора хранилось его основное собрание (другие книги находились в имениях Санкт-Петербурга и Москвы). Одесская библиотека включала труды на русском и иностранных языках, начиная с изданий XVI века. Видимо, Мурзакевич также пользовался и книгами из Алупкинского дворца Воронцова, где находились, большей частью, издания исторической литературы и мемуаров XVII-XVIII веков, гравюры, портуланы^* и старинные географические карты.

А началась вся эта описываемая история в далеком 1260 году, когда генуэзцы, в пику своим вечным соперникам венецианцам, с помощью дипломатических ухищрений заручились поддержкой и покровительством византийского императора Михаила Палеолога. Император дозволил им плавание по Чёрному морю, запретив оное венецианцам и другим латинянам. Генуэзцы же пошли ещё дальше, и вознамерились основать поселения на берегах Крыма. Тогда полуостров заселяли татары, греки, а также там было и венецианское поселение Тана, находившееся «на краю света», «в пасти наших врагов».

Генуэзцы, истребив огнём и мечём Тану, (впоследствии опять восстановленную), они пожелали заселить опустошенные ими места. При этом:

Постигая все выгоды, происходящие от торговли», они дозволяли свободное «отправление веры и её распространение всем желающим селиться на местах древних городов…

Генуэзцы вошли в сделку с крымским ханом Оран-Тимуром, который продал им землю за значительную сумму денег. Они, естественно, выбрали выгодное приморское место «невдалеке от того, где была древняя Феодосия, при древнем урочище, именовавшемся Кафа, положили основание городу. И Кафа, до того времени ничтожное пристанище рыболовов, вскоре оправдала свое название Феодосии — Божий дар».

Генуэзцы, поселившись в Крыму, распространили в горах разведение винограда и виноделие, научили местных жителей очищать соду, открыли новые источники торговли и усилили старые. Численность населения значительно увеличилась. Граждане Кафы имели собственные законы, тарифы, монету, герб и своё начальство. И даже татары, бывшие некогда врагами Кафы:

Стали ей искренними друзьями и все свои несогласия, и ссоры представляли на решение Кафского правительства…

А сам полуостров Крым даже стали именовать «островом Кафою».

Благосостояние города росло так быстро, что его жители стали помышлять и о дальнейшем распространении своих пределов. Так, в 1266 году, достигнув Дагестана, они решились первыми открыть плавание с грузами по «страшному» Каспийскому морю. Естественно, все эти действия генуэзцев возбудили лишь зависть у Венецианской республики. И тогда «венециане», корабли которых постоянно грабили их «вечные враги», решились уничтожить Кафу. Опустошив город, они могли совершенно истребить генуэзское поселение в Крыму, если бы жестокие холода не сковали льдами их суда и «не умертвили бы великого числа воинов и матросов». Только семнадцать галер смогло возвратиться на родину. Это разорение Кафы не осталось без возмездия. В 1298 году военачальник Кафы Ламба Дория так сильно поразил венецианский флот, что республика вынуждена была просить мира, который и заключили 25 мая 1299 года. Венеция выплатила все убытки, причиненные Кафе, да и ее галеры не имели право в течение 30 лет заходить в воды Чёрного моря.

А генуэзцы стали дальше расширять свои владения в Крыму. Без особого усилия они в 1365 году овладели греческим поселением Сугадайей (современный город Судак), основанным ещё в античные времена. С этого момента город возродился — восстанавливались крепостные стены, общественные и частные здания. Генуэзцы соорудили цитадель (замок св. Ильи) на вершине Крепостной горы, а большую часть города обнесли земляным валом. Занимая выгодное положение на берегу моря и имея хороший порт, Сугдайя считалась второй после Кафы. Правили здесь генуэзцы 110 лет, пока город не захватили турки.
После Сугдайи было занято Черкио (современный город Керчь):

Селение небольшое, основанное на развалинах некогда богатой и славной Пантикапее; но важное тем, что оно господствовало над проливом св. Георгия, соединяющим два моря и прилежащий к нему полуостров Таматарху (Тамань), который тоже генуэзцы не упустили покорить и основать там укрепленное поселение…

29 мая 1453 года турки захватили Константинополь — великая Византийская империя пала. В результате блокады османами Босфорского пролива в течение двух лет в Кафу не прибыло ни одно судно из Генуи. Да и Генуя сама переживала тогда тяжелые времена, имея огромный денежный долг перед одним из крупнейших финансовых учреждений средневековой Европы — банком св. Георгия. Турки же стремились к безраздельному господству на Чёрном море. По признанию консула Деметрио Вивальди, осенью 1454 года, после неожиданного визита турецкой эскадры в Кафу, многие жители в панике покидали город тайно, «унося своё имущество и обходя сторожевые посты». Всё это положение усугубили длительная засуха и неурожай. Угроза голода гнала из кафской колонии не только горожан, но и крестьян.

А Османская империя готовила поход на Кафу, в котором участвовало 353 больших и малых судна с тремя тысячами воинов на борту, а также вспомогательный флот из 120 понтонов с грузом продовольственных и боевых припасов. Эта армада появилась на рейде кафской гавани 1 июня 1475 года. Беспрепятственно высадившись на берег, турки установили свою артиллерию напротив Кайгадорских и Садовых ворот, а также близ церквей св. Феодора и св. Георгия. Хотя стены крепости выдержали первые удары османских бомбард, Кафа противостояла осаде неприятеля только четыре дня. На пятый день город сдался, поскольку часть его населения восстала против латинян, а ближайший помощник консула Оберто Скварчиафико передал изменникам ключи от крепостных ворот.

Османы наложили на застигнутые здесь семьи дань, равную стоимости половины их имущества, и, прихватив в качестве трофеев полторы тысячи юношей из числа жителей Кафы, отправили эту добычу в Константинополь. Вслед за Кафой, одно за другим, пали и остальные укрепления генуэзцев в Крыму. Так закончился генуэзский период правления на полуострове Крым.

Труд «История генуэзских поселений» был завершен в апреле 1837 года и представлен М. С. Воронцову. Рукопись получила одобрение графа, что позволило передать текст в типографию. Текст сопровождался тремя литографиями работы Бигатти с видами остатков крепостных сооружений Кафы, Судака и Балаклавы, а также «Картой Чёрного моря, составленной венециянами в XIII в. и подлинник, которой хранится в Венеции, в библиотеке Св. Марка».
Расходы же по изданию книги были оплачены самим автором. В 1849 году Николай Никифорович писал ученому и библиографу П. И. Кеппену, что они составили:

500 рублей ассигнациями, а выручил 150 рублей ассигнациями. Теперь извольте сказать, стоит ли трудиться и издерживать нажитое потом и честным трудом? …

Но, видимо, оно того стоило. Выход из печати «Истории генуэзских поселений» позволил Мурзакевичу решить вопрос о получении учёной степени магистра философии. В этом же году он был утвержден в звании адъюнкта, а в 1840 году стал профессором Ришельевского лицея по кафедре русской истории и статистики. А его книга объёмом всего около 100 страниц теперь принадлежит к библиографическим редкостям и практически не встречается на современном антикварном рынке^**.